Сайт Medscape Medical News спросил врачей о том, чему они научились в ВУЗе, и что теперь оспаривают.
Об отношении к лечению боли
Доктор Джеки О'Кейн, выпускница медицинской школы 2013 года, была обучена избегать назначения обезболивающих лекарств всегда, когда это возможно.
«Изначально такое отношение имело для меня смысл, — говорит О’Кейн, — но, когда я стала опытным врачом и пациентом, я увидела, какой вред может причинить такое отношение. Пациентов, длительно получающих лечение обезболивающими, часто рассматривают как наркоманов. А тем, кто мог бы получить пользу от краткосрочных курсов обезболивающих средств, иногда отказывали в рецепте».
Сегодня О'Кейн считает, что обезболивающие средства редко должны быть первым вариантом для пациентов, страдающих от боли, беспокойства или бессонницы. Но, по ее словам, «они должны оставаться на рассмотрении в первой линии помощи».
Доктор Эми Бакстер считает, что количество времени, затрачиваемое на изучение боли в ВУЗе, должно измениться.
«Врачам в США дают всего 12 часов в образовательной программе для изучения боли, и большая часть этого времени посвящена фармакологии», — говорит Бакстер, окончившая медицинский университет в 1995 году. «Помимо неверной информации о домашнем приёме опиоидов и зависимости от них, мне составили впечатление, что лекарства могут лечить хроническую боль. Теперь у меня совершенно другое понимание боли. Целью врача должно быть не отсутствие боли, а просто больший комфорт пациента».
О понимании профилактической роли медицины
Доктор Долапо Бабалола поступила в медицинскую школу, стремясь научиться заботиться о человеческом теле и предотвращать страдания, такие как изнуряющие боли при артрите.
«Мне рассказывали о патологии, лежащей в основе артритной боли, симптомах, признаках и лечении, но ничего о том, как ее предотвратить», — говорит Бабалола, выпускница ВУЗа 2000 года.
Двадцать лет спустя, когда сама начала испытывать боли в коленях, Долапо открыла для себя медицину «образа жизни».
«Я познакомилась с возможностями восстановления здоровья, обнаружив связь таких процессов, как воспаление, гормональный дисбаланс и резистентность к инсулину, вызванных неправильным образом жизни, таким как неправильная диета, низкая физическая активность, стресс, недостаточный сон и злоупотребление психоактивными веществами».
Доктор Адебизи Алли, окончившая учебу в 2011 году, вспоминает, как ее учили лечить диабет 2 типа, задерживая прогрессирование заболевания, а не стремясь к ремиссии. «Но сегодня командные подходы, основанные на модификации образа жизни, постепенно становятся первым звеном в обучении врачей с целью привести диабет в ремиссию», — говорит доктор Алли.
Регулярное взаимодействие с пациентами лежит в основе медицины
Доктор Трейси О'Коннелл вспоминает свою ординатуру по рентгенологии в начале-середине 90-х годов, когда рентгенологи во всех лечебных учреждениях были неотъемлемой частью врачебной команды: «Мы взаимодействовали с клиническими подразделениями и следили за течением заболеваний пациентов. Мы знали истории жизни и заболеваний пациентов, мы были связаны с другими людьми — врачами, медсестрами, самими пациентами».
Но с появлением систем архивирования, распознавания голоса и передачи изображений, высокоскоростной КТ и МРТ, и цифровой рентгенографии практика рентгенологии кардинально изменилась.
«У нас больше нет времени рассматривать и обсуждать изображения», — говорит О'Коннелл, — «Наши заключения превратились из красноречивых и содержательных документов со списками дифференциальных диагнозов в короткие чек-листы и шаблоны. Вся сфера здравоохранения стала бесчеловечной, прямо противоположной тому, что нужно людям».
Доктор Маше Сейбель, получивший высшее образование почти 50 лет назад, согласен с тем, что забота о людях потеряла свою актуальность в ущерб пациентам: «В медицинском ВУЗе я узнал, то, что сегодня забыто, — как слушать пациентов, собирать анамнез и проводить обследование, используя руки и стетоскоп. Сегодня, в эру технологий и ограничений во времени, слишком много внимания уделяется симптомам без контекста, заказу исследования и заполнению граф электронной медицинской карты».
Врач, исцели себя сам
Доктор Прия Радхакришнан, окончившая обучение в 1992 году, вспоминает, как узнала в ВУЗе, что здоровье врача — это его личное дело. «Теперь мы знаем, что здоровье — это ответственность системы здравоохранения и что нам необходимо ставить коллегам диагноз и поддерживать друг друга, особенно наших стажеров. В первую очередь, для благополучия необходима дестигматизация сферы психического здоровья».
Доктору Рэйчел Миллер, выпускнице медицинского ВУЗа 2009 года, объясняли, что изучать системы и политику здравоохранения не обязательно. «В настоящее время я с этим не согласна. Крайне важно понимать работу систем и политики здравоохранения. Незнание этих вещей отчасти способствовало распространению выгорания среди врачей и других медицинских работников».
Практика с учетом гендерного фактора — на переднем плане
Доктор Дженис Л. Вербински, акушер-гинеколог, и доктор Элизабет Энн Комен, занимающийся раком молочной желез, помнят, что почти все клинические исследования проводились на белом мужчине с массой тела около 65 килограммов. Врачей учили лечить пациентов «через мужскую призму».
«Большая часть анатомии, которую мы видели в медицинской школе, преподавалась на мужской фигуре», — говорит доктор Комен, окончившая ВУЗ в 2004 году, — «Единственным исключением было изучение женской репродуктивной системы. Сейчас ситуация меняется к лучшему».
Доктор Вербински выбрала ординатуру по акушерству и гинекологии в 1975 году, потому что считала, что это единственный способ посвятить себя работе с пациентами-женщинами.
«Я действительно думала, что акушерство и гинекология — это единственная область женского здоровья», — говорит Вербински, сопредседатель Коалиции гендерному здоровью Американской ассоциации женщин-врачей (AMWA), — «Я рада, что с тех пор, как я окончила ВУЗ, уровень осведомленности о гендерных особенностях значительно возрос. Я надеюсь, что, когда этот вопрос будет задан нынешним студентам-медикам, они скажут, что знают, как учитывать в работе особенности женского организма».
Говорите о расовых различиях
Доктор Джон МакХью, акушер-гинеколог, вспоминает, что мало что узнал о социальных детерминантах здоровья, когда учился в медицинском ВУЗе более 30 лет назад.
«Мы видели различия в результатах клинических исследований в зависимости от расы и социального класса, но предполагали, что они не имеют существенного значения на практике», — говорит МакХью, член Коалиции Действия AMWA за равенство. «Мы не понимали коренных причин различий и никогда не слышали о таких концепциях, как эпигенетика или гипотеза «выветривания» [гипотеза воздействия социально-экономического положения на ухудшение здоровья в раннем взрослом возрасте]. Я надеюсь, что текущие исследования помогут нашему пониманию, и сегодняшние студенты-медики будут служить более безопасному, здоровому и более справедливому миру».
Доктор Картиланд Девиль, доцент кафедры радиационной онкологии, вспоминает, что ему мало рассказывали о расовых различиях, разнообразии, справедливости и инклюзивности.
«Когда я учился в медицинской школе, мне часто казалось, что нельзя говорить о расовых различиях», — говорит Девиль, окончивший ВУЗ в 2005 году. Но теперь, в эру COVID 2020-х, в которой выделились различия в здоровье, а призывы к расовой справедливости оказались в центре внимания, Девиль говорит, что многие вещи, о которых ему ранее не говорили, вышли на первый план в медицинских учреждениях США.
Информация у вас под рукой
Для Пару Дэвид, доктора медицинских наук, выпускницы 1996 года, наиболее значительным изменением является количество доступной сегодня медицинской информации: «Раньше информация, которую преподавали в медицинских ВУЗах, добывалась из учебников или журнальных статей. Теперь у нас есть базы данных. Ключом к успеху является способность ориентироваться в доступной нам информации, внимательно ее впитывать, а затем своевременно применять для оказания помощи пациентам».
Источник
