Люди с гендерной дисфорией, которые принимают половые гормоны с целью гендерного «перехода», имеют значительно повышенный риск сердечно-сосудистых заболеваний, что следует из отчёта крупнейшего на сегодняшний день исследования.
По оценкам исследователей, от 1 до 1,6 миллиона человек в США идентифицируют себя как трансгендеры, и в этой группе растет использование гормонов, особенно в молодом возрасте. Трансгендерным мужчинам, родившимся женщинами и желающим стать мужчинами, прописывают тестостерон, если они соглашаются на гормональную терапию, тогда как трансгендерным женщинам назначают эстроген.
«Начало перехода — это большая часть жизни человека, помогающая ему чувствовать себя лучше, но заместительная гормональная терапия имеет много побочных эффектов — это небезопасное мероприятие», — сообщил ведущий автор исследования доктор Ибрагим Ахмед на ежегодной сессии Американской коллегии кардиологов (АСС), — «Анализ медицинской документации и семейного анамнеза пациента обязательно должен быть частью протокола скрининга перед началом гормональной терапии. Также важно, чтобы люди, рассматривающие эту терапию, были осведомлены обо всех рисках».
Количественная оценка сердечно-сосудистых рисков гормональной терапии
Ахмед и его коллеги ретроспективно проанализировали базу данных Nationwide Inpatient Sample за 2019 год, чтобы выявить госпитализации взрослых с диагнозом гендерной дисфории. Они были сосредоточены в первую очередь на сердечно-сосудистых заболеваниях, а продолжительность пребывания в стационаре и затраты в долларах США рассматривались как вторичные конечные точки. Исследователи не смогли разделить риски для транс-мужчин и транс-женщин.
Среди 21335 взрослых с гендерной дисфорией 1675 пациентов в какой-то момент применяли гормональную терапию, при этом средний возраст включенных в исследование составлял около 30 лет.
По сравнению с теми, кто не получал гормоны, те, кто проходили такую терапию, имели высоко достоверное — семикратное — повышение риска ишемического инсульта (OR 7.15; P < .001), шестикратное — инфаркта миокарда с подъемом сегмента ST (OR 5,9; P < 0,05) и почти пятикратное — легочной эмболии (OR 4,92; P < 0,001).
Напротив, гормональная терапия не была связана с каким-либо значительным увеличением риска фибрилляции предсердий, диабета, артериальной гипертензии, геморрагического инсульта или систолической сердечной недостаточности.
Группы имели одинаковые показатели смертности от всех причин: 0,6% для когорты, получавшей гормональную терапию, и 0,48% для когорты, не получавшей гормональную терапию. Группы также имели сходное время пребывания в больнице (около 6 дней) и средние общие расходы на госпитализацию (61 012 долларов против 49 930 долларов).
Способы снижения риска
Исследователи могли только определить, использовали ли участники исследования когда-либо какую-либо гормональную терапию, а не дополнительные факторы, такие как продолжительность лечения, возраст начала гормональной терапии и метод введения препаратов.
В ходе дискуссии Доктор Вин Тангприча, профессор отдела эндокринологии в Медицинской школе Университета Эмори, сказал, что было бы полезно получить больше информации «относительно дозы гормона, продолжительности, подготовки, концентрации в крови, приёма исключительно гормонов или постоянного стресса гендерного меньшинства, который возникает при переходе».
Ибрагим Ахмед согласился: «Мне любопытно посмотреть, влияет ли метод введения на результаты. Является ли один из способов заместительной гормональной терапии лучше или связан с более низким риском сердечно-сосудистых исходов? Если это так, мы должны сосредоточиться на том, как изменить заместительную гормональную терапию таким пациентам в будущем».
Гематолог доктор Делогерти добавил: «Хотя существуют риски гормональной терапии, их можно уменьшить, избегая этинилэстрадиола, используя трансдермальную гормональную терапию у пациентов с высоким риском тромбообразования и контролируя факторы риска тромбоза».
Ахмед, Тангприча и Делогерти не сообщили о соответствующих финансовых отношениях.
Источник
